Вы здесь
Обонежское чудо
* * *
Закачались могилки родные
На песчаной, суглинной волне:
Беспечальные воды земные
Подмывают кресты по весне.
Укрепить — не лопатой, так верой!
На разбуженный гул под пятой
Откликается в сутеми серой —
Над осинником — вздох топяной,
Отзываются скальные ниши,
Неоглядные дали земли…
Журавлей пролетающих выше
Об усопших молитвы ушли.
* * *
Се человечек —
Болотная кочка:
Вместо поддержки —
Ляжет на дно.
В шаге от берега
Выскочит, точно
Был он поодаль,
Страдал заодно…
* * *
А может быть, это и вам интересно? —
В узорах ковра и породы древесной,
Клеенки столовой, домашних обоев
Мне явственно видится что-то иное…
Из легких штрихов возникают фигуры:
Абстрактные формы и карикатуры,
Бутоны, соцветья и листья — по сути,
Молчат и стареют, как смертные люди.
Слабеют, пестрят, пузырятся узоры…
Вбирая все катышки, крапинки, поры,
Застынут кипящие дни человека
В дешевые штампы грядущего века:
Торцовые кривды, фасадные схемы,
Проплешины общекомандной системы…
Бывает, сквозь копоть сырую струится
Сокрытая роспись: старинные лица —
В сплетении трещин (с попыткой замазки),
Под слоем нелепой пупырчатой краски…
Оставить ли в тайне мой дар обретенный?
Но лик проступает на плашине темной…
* * *
Снег насупленный. Стылый апрель.
Предрассветная ниточка в небе
Прошивает седую кудель
Облаков…
И ложится на стебель,
На рассаду оконную — луч
Долгожданных карельских известий:
Показалась весна из-за туч! —
Распушившая веточки в Бресте,
Обрядившая в цвет абрикос,
Алычу — белопенно, желанно;
И лучится небес купорос
Сквозь зеленые рюмки каштана,
Тротуарами Минск заблистал,
Вспыхнул в Немане солнечный омут!
А Карелию ждут холода
На цветенье озябших черемух.
Вербная суббота
Прутики мои, прутики —
В чаще лесной путики,
Дар берегов Севера,
Мерзлого голого дерева…
Святы дела Божии! —
В банке с водой ожили,
Смерть преступив первую,
Став поутру — вербою…
Обонежское чудо
жене Марине
Кружится мiр! — с Галилеем в расчете —
В бездну Вселенскую верует Рим…
В ночь набежавшую позвездочетим,
Рядом — на банных дровах — посидим:
Дача роднит с тишиною келейной
Дым и смородину, небо и твердь,
В мир — необъятный, душевный, семейный —
До бесконечности можно глядеть.
Темными чащами, млечным отливом
Тянется летних деньков бытиё:
Нет уже времени быть несчастливым…
Вот оно, Господи, чудо твое!